— Майя, ты должна рассказать мне, что происходит, или мне придется вызвать доктора.
И только когда он заговорил, я осознала, что он находился в номере и нежно держал теплыми ладонями мое лицо.
— Я так сильно скучаю по нему, — прошептала я, когда он вытирал мои слезы большими пальцами, обеспокоенно глядя на меня.
— По кому ты скучаешь?
Его прикосновения каким-то образом успокоили мое сердце, и я прикрыла веки, пытаясь впитать все то, что он давал мне, пока его голос не заставил меня снова открыть глаза.
— Я не могу тебе помочь, пока ты молчишь, дорогая.
— Ты не можешь помочь.
— Посмотрим.
— Мой отец... Я потеряла отца.
Мой голос сорвался, и горячие слезы вновь покатились по лицу.
— О, дорогая... — пробормотал он и вздохнул, положив мою голову себе на грудь.
Я повисла на нем, будто он был моим спасательным кругом, будто он был единственным человеком, который якорем держал меня на земле.
Я крепче схватила его белую рубашку — всю в разводах от моих слез, — зажав в кулаки, и он позволил мне горько оплакивать потерю самого замечательного мужчины.
Удивительно, но то, что он держал меня вот так в объятиях, сломало что-то внутри меня, и я впервые в жизни рыдала в руках незнакомца. На людях я заставляла себя улыбаться, тихо проливая слезы над умирающим отцом, с Александром же я растеряла свою сдержанность, полностью погрузилась в пучину горя.
Я почувствовала прикосновение губ к моему лбу и подняла голову, чтобы взглянуть в его прекрасные глаза.
— Почему это настолько больно? — спросила я, не ожидая ответа.
— Не хочешь рассказать мне, что произошло?
Он выпрямил ноги и прислонился спиной к стене, притянув меня к себе, — моя голова все еще была на его груди, пока он продолжал успокаивающе поглаживать меня по спине.
В его прикосновениях не было ничего сексуального, но я все еще хотела забраться к нему на колени и заставить прижаться плотнее, буквально поглотить меня. Только чтобы он был моим. От самой мысли об этом по всему телу проходили электрические импульсы, приводя к осознанию нашей близости.
— У него был рак поджелудочной железы, — начала я.
Мое сердце разбивалось с каждым словом, как в тот день, когда мы услышали это от докторов.
— Нам сказали, что было слишком поздно, что рак уже распространился и поразил другие органы. После многочисленных операций, процедур и химии... он хотел это прекратить. Сказал, что пришло его время и надо смириться с неизбежным. Он не хотел умирать в больнице, напрасно сражаясь в уже проигранной битве. До последних секунд он хотел жить, а не медленно умирать. Он хотел увидеть, как я снова улыбаюсь, и не хотел быть несчастным в больничных палатах. Он просто хотел покоя.
Грудь Александра медленно поднялась и опустилась под моей щекой.
— Я могу это понять.
— Можешь? Потому что я не могу. Не понимаю, чем он заслужил смерть. Не могу понять, почему он больше не со мной. Неужели его борьбы было недостаточно?
— Я не это имел в виду.
Я сильнее прижалась к его груди.
— Не могу больше терпеть эту боль. Не знаю, закончится ли это когда-нибудь, особенно после того, как прочла письма. Я больше не могу.
— У тебя нет другого выбора, — мягко произнес он.
Я попыталась сесть прямее.