🕮 Читать книгу «Везунчик. Проводник» онлайн

Что нужно делать в таких случаях, никто из нас не представлял. Мне на ум пришло только искусственное дыхание, но столь радикальные средства не понадобились — после пары неудачных попыток Ушастику удалось глотнуть кислорода. Сделав глубокий вдох, Дар закашлялся, а у нас отлегло от сердца. Вика на радостях отвесила мне подзатыльник, от которого перед глазами заплясали звездочки, а Лисенок облегченно разрыдалась, вцепившись эльфу в рубашку. Чуток оклемавшись, брат сел, потер пострадавшую шею, приобнял рыжую и хмуро произнес:

— Говорил же, что это плохая идея… кха-кха… Ник, ты ведь меня убить мог!

— Прости дурака, — покаялся я. — Решил ускорить процесс адаптации и выключил мозги, толком не задумавшись о последствиях.

Тяжело вздохнув, я опустил голову, чувствуя, как от стыда полыхают уши. Было крайне неприятно ощущать себя законченным кретином. Мозги выключил? Да они у меня с самого утра на холостом ходу! Как можно признать, что мои навыки аналогичны навыкам брата, и упустить ключевой нюанс — не теперешним, а тем, что были у него на момент выпуска из Академии, когда Дар находился на пике формы! А с той поры много воды утекло, и если клинками эльф частенько пользовался на службе, то рукопашный бой поневоле начал забывать. Принимая во внимание, что Ушастик все время держался в рамках учебного спарринга и работал вполсилы, итог нашей «разминки» было нетрудно предсказать. Повезло, что я вовремя пришел в себя. Еще бы мгновение…

— А в реальном бою ты тоже не станешь пользоваться разумом? — с хрипотцой поинтересовался брат. — Не самая лучшая тактика, знаешь ли! В Академии нам рассказывали, что раньше лесным стражам выдавали зелье берсерков — мощный стимулятор, одна доза которого на час превращала воина в бога смерти. Несмотря на побочные эффекты, в начале недавней войны оно применялось повсеместно. Многие ради победы были согласны пожертвовать десятилетиями собственной жизни, ведь накачанный зельем лесной страж способен в одиночку уничтожить целый полк имперцев. Но люди быстро смекнули, что берсерки абсолютно неуправляемы и при отсутствии противника набрасываются на своих же товарищей. Разработали специальную тактику и обернули это оружие против нас. В итоге после нескольких инцидентов, унесших жизни сотен превосходных бойцов, зелье удалили из обязательной экипировки лесных стражей. Чтобы даже соблазна не было… Это я все к чему, — Дар набрал воздуху в грудь: — До тех пор, пока не научишься контролировать рефлексы, никаких спаррингов!!!

Я поморщился:

— И незачем так орать! Сам вижу, что с практикой поторопился. Теперь буду тренироваться «на кошках», приучая сознание правильно работать в условиях, приближенных к боевым.

— Кошек трогать не смей! — вскинулась супруга.

— Я в переносном смысле.

— Да хоть в каком!

Ой, какие мы грозные! Вот только память у нас девичья. Интересно, кто несколько минут назад с пылающим взором доказывал Дару, что наличие реального соперника в разы повышает эффективность занятий? Могу напомнить. Но не стану, поскольку, цитируя известный фильм, «они так утомляют, эти скандалы»… Узелок на память — сегодня же познакомить семью с творчеством Гайдая!

Когда Лисенок успокоилась и вытерла заплаканную мордашку, девушки помогли Ушастику подняться и повели пострадавшего в дом. Эльф демонстративно прихрамывал. Судя по эмоциям, его нога серьезно не пострадала — сильный ушиб, не более, но братишка старательно изображал калеку, чтобы получить возможность невозбранно пощупать корму Лисенка, которая за неполный месяц заметно увеличила объем. Вон как ухватился, хитрец, а преисполненная заботой рыжая и не замечает, что рука «страдальца» отчего-то переместилась с ее плеча на бедро!

Конечно, стоило бы одернуть начинающего педофила, но после такого косяка мне лишний раз отсвечивать не с руки. Черт с ним, пусть развлекается! Да и Лисенку будет полезно узнать, что такое легкий флирт. Вика рядом, если что, остудит излишне горячие головы, а я пойду в лес. Не потренируюсь, так хоть глаза девушкам перестану мозолить. Пусть успокоятся, приведут нервишки в порядок… Вот уж действительно, за что боролись, на то и напоролись — забыть случившееся будет трудновато.

Мурка вызвалась составить мне компанию. То ли хотела морально поддержать, то ли просто боялась отпускать одного за пределы деревни. Вместе мы миновали границу сигнального контура, перешли ручей и отправились в рощицу неподалеку, где росло очень необычное деревце, которое я обнаружил во время одной из пробежек. Его ствол был причудливо закручен и отдаленно напоминал человеческую фигуру. Так себе боксерская груша, но за неимением лучшего сойдет!

Добравшись до растительного мутанта, я напряг воображение и занялся шлифовкой навыков. Ориентируясь на воспоминания Дара, я методично отрабатывал простейшие движения. Как говаривал Брюс Ли, не бойся того, кто знает тысячу приемов, а бойся того, кто знает один, но выполнил его тысячу раз. Занятие было на редкость скучным, и спустя четверть часа я сам не заметил, как отключился. А пришел в себя, лишь ощутив сильную боль. Тряхнул головой, облизнул сбитые в кровь костяшки и понял, что толку от такой тренировки никакого. Мне нужно научиться быстро соображать, а как это сделать в режиме автопилота?

Быстро… Какая-то мысль мелькнула в сознании. Ухватив за хвост верткую тварюшку, я вспомнил о кошачьей скорости, которая пробудилась у меня месяц назад. Удивительно, но после того как едва не отбросил коньки в Ирхоне я о ней и думать забыл. А зря! Это навык архинужный и архиважный, его следует закрепить и довести до ума. Тем более мое тело уже готово к запредельным нагрузкам.

Не откладывая идею в долгий ящик, я попытался вызвать у себя леденящий кровь ужас, который доселе исправно активировал доставшееся от Мурки умение. Первая попытка ничего не дала. Как и вторая, и третья. И лишь когда расстроенная моими неудачами кошка послала мощную волну животного страха, я почувствовал, как загустел воздух, как замерли листья на деревьях, а тело стало тяжелым и неповоротливым.

Получилось! Эта мысль мгновенно выдернула меня из странного состояния, но начало было положено. Вскоре я сумел активировать кошачий навык самостоятельно и сосредоточился на создании условного рефлекса, который позволял бы переходить в скоростной режим без предварительной эмоциональной раскачки. Изобретать велосипед не стал, воспользовался опытом подруги, но даже с ним понадобилось не меньше получаса, чтобы мой разум уяснил — по команде: «Темп!» следует врубать форсаж. Потратив некоторое время на закрепление результата, я перешел к практике.

Первая пробежка по лесу на высокой скорости закончилась крепкими объятиями с раскидистым деревом. Наши с кленом романтические отношения успели дойти до поцелуя — морду о ствол я расквасил знатно. Мою последующую речь о пылкой любви к флоре я опущу, все равно в ней цензурными были только предлоги. Выпустив пар и пересчитав зубы, я вспомнил школьные года, а именно — курс физики и законы Ньютона. Да-да, те самые, о силе, массе и ускорении! И уже с их учетом продолжил практиковаться.

Дело двигалось со скрипом, синяками и царапинами. Серьезных травм удавалось избегать, а мелкие были даже на пользу — помогали быстрее усваивать новые правила передвижения. Постепенно я привыкал к тому, что на сверхскорости у моего тела большой тормозной путь, а кусты — плохой амортизатор, что в прыжке невозможно изменить направление движения, а хвататься за ветки бесполезно — получится «вертолетик», что точки опоры нужно выбирать с оглядкой, а каждая встреченная лицом ветка способна лишить зрения.

На то, чтобы приноровиться к кошачьему «темпу», ушло около часа. Немного, даже принимая во внимание, что для меня это время растянулось в несколько раз. Видимо, помогли воспоминания Мурки и опыт недавних тренировок. В очередной раз отмахав пару километров и побив при этом все земные рекорды, я остановился, вытряхнул листья из шевелюры и прислушался к себе. Усталость наличествовала, но полутрупом, как в прошлый раз, я себя не чувствовал. Не было желания свалиться под ближайшим кустом и отключиться, наоборот — я испытывал эмоциональный подъем. Осознание собственной крутости наполняло меня восторгом. Я даже почувствовал возбуждение…

Стоп! Какого хрена? Я покосился на подругу и получил в ответ аналогично удивленный взгляд. Возбуждение стремительно нарастало. Вскоре оно заполнило сознание, вытеснив мысли, достигло пика и медленно схлынуло, оставив после себя приятную истому. Опершись на ближайшее дерево, я перевел дух. Твою-то мать, Ушастик, ты до вечера потерпеть не мог? На крайняк, взял бы блокирующий амулет, прежде чем рукоблудием заниматься! Или это своеобразная месть за тот случай в трактире?

Помянув брата нецензурным словом, я потопал к ручью стирать штаны. Удобный проход к воде имелся только рядом с деревенькой. Ниже по течению мешали заросли камыша с притаившимися в них голодными пиявками, а выше росли невероятно густые кусты, колючки которых отбивали всякую охоту сквозь них продираться. Слава богам, далеко я отбежать не успел, и спустя пару минут мы с Муркой были на месте, где нас поджидал сюрприз. На берегу в тени еще недавно раскидистой, а сейчас основательно ощипанной рыжей рукодельницей ивой сидела Вика, меланхолично гладя устроившихся у нее на коленях котят. Поглядев на супругу, я на секунду усомнился в моральных качествах Ушастика, но отогнал крамольные мысли, перешел ручей и поинтересовался у релаксирующей компании:

— Загораете?

— Нет, белье стираем, — ответил Кар, покосившись наверх.

Проследив за взглядом котенка, я увидел пристроенную между ветвей стопку чистых простынок, с последнего банного дня хранившихся у нас в тумбочке. Сомнения вернулись и окрепли, а Вика, заметив, как изменилось мое лицо, поспешила добить еще теплившуюся надежду, невозмутимо пояснив:

— Дар с Лисенком жаждали остаться наедине, а мне лень было придумывать достойную причину, чтобы отлучиться.

— Понятно, — мрачно протянул я, про себя на чем свет стоит костеря Ушастика.

Как же так? Ведь ничто не предвещало! В доставшихся мне воспоминаниях не было даже намека на то, что Дар склонен к педофилии!

— А педобир — это кто? — внезапно спросила Линь.