— Ага.
— Он тебе не нравится.
— Не слишком.
— Но он здесь.
— Да.
— С Кэрри.
— Именно. — Дедуля хмурится. — А теперь перестань мне докучать. Пошли за ирисками, — говорит он. Так мы и делаем.
Поездка выдалась отличной. Он лишь раз назвал меня Миррен.
День рождения празднуется во время ужина, с пирогами и подарками.
Тафт хмелеет от сладкого и царапает колено, падая с большого валуна в саду. Я веду его в ванную, чтобы найти бинты.
— Миррен всегда бинтовала меня, — говорит он мне. — В смысле, когда я был маленький.
Я сжимаю его руку.
— Хочешь, теперь я буду бинтовать тебя?
— Заткнись. Мне уже десять.
На следующий день я иду в Каддлдаун и заглядываю под кухонную раковину.
Там мочалки и очистители с лимонной отдушкой. Бумажные салфетки. Бутылка хлорки.
Я подметаю разбитое стекло и спутанные ленточки, запихиваю в пакет пустые бутылки. Прохожусь пылесосом по раздавленным чипсам. Оттираю липкий пол на кухне. Стираю белье.
Я мою грязные окна, кладу настольные игры в шкаф и убираю мусор в спальнях.
Оставляю мебель стоять так, как нравилось Миррен.
Повинуясь импульсу, я беру блокнот и шариковую ручку в комнате Уилла и начинаю рисовать. У меня получаются жалкие фигурки из палочек, но ясно, что это Лжецы, их ни с кем не спутаешь.
Гат со своим аристократическим носом сидит, скрестив ноги, и читает книгу.
Миррен в бикини танцует.
Джонни надел маску для подводного плавания и держит в одной руке краба.
Когда рисунок закончен, я приклеиваю его на дверцу холодильника рядом со старыми изображениями папы, бабушки и ретриверов.
87
Давным-давно жил-был король, у которого было три прекрасных дочери. Они выросли и родили много-много прекрасных детишек. Вот только случилось несчастье… Нечто глупое, преступное, ужасное, то, чего можно было избежать, чего не должно было случиться, и тем не менее, в конце концов, это можно простить.
Дети погибли в пожаре — все, кроме одного ребенка.
Остался лишь один, и она…
Нет, не так.
Дети погибли в пожаре, кроме трех девочек и двух мальчиков.