Она качала головой, не в силах сказать и слова. Из прокушенной губы текла тонкая струйка крови. Стах недобро усмехнулся, в голосе зазвучали интонации, которые до этого оборотница никогда не слышала:
— Я — твой альфа, ты кровь от крови моей, я приказываю тебе. Ползи!
Остатки воли, сознания таяли, словно снег. Оставались голые инстинкты и тупая боль в висках. Женщина сползла на пол, дышала тяжело, хрипло и чётко понимала, что как только она сделает то, что хочет альфа, — всё будет хорошо. И волчица поползла. Беспомощно скребя пальцами по гладкому паркетному полу, она медленно, но неотвратимо приближаясь к оборотню. Стах присел на свой стул и с толикой торжества наблюдал за терзаниями оборотницы. Дождался, когда она ткнулась лбом в его колени.
— А теперь поцелуй меня.
Полина, опираясь на дрожащие руки, поднялась, прижалась сухими губами к его рту. Ладони Стаха скользнули по полуобнажённой спине, вжимая женщину в себя. Перехватил инициативу, сам стал целовать мягкий рот, ещё сохранивший привкус крови. Но скоро откинулся назад на спинку стула, разочарованно рявкнув:
— Не то! Ох, как же я жду твоей течки! Когда ты сама приползёшь ко мне, без приказа, и вылижешь меня своим язычком. А я взамен исполню все твои сокровенные желания.
— Удавись! — глотая обидные слёзы поражения, прошипела оборотница.
После этого волчица стала откровенно избегать встреч с альфой. А Стаха это только веселило. Оборотень всегда точно знал, где она, и часто являлся без приглашения в её комнату. Против воли целовал, смеясь, слушал сдавленную брань и, удобно развалившись на кровати, рассказывал новости. В очередной такой приход Полина взвилась:
— От тебя несёт очередной бабой! Даже не волчицей! Хоть бы душ принял!
А альфа оживился:
— Ты по запаху отличила человека от оборотня? Молодец!
Женщина глянула на него как на безнадёжного идиота или «идиёта», как любил говорить сам Карнеро.
— Ты ещё скажи, что опять попробуешь кого-нибудь, и я тут в «Поле чудес» играть с тобой буду.
— Что за «Поле чудес»?
— Неважно, — отмахнулась волчица. — Не приходи ко мне после своих шлюх!
— А то что? — Стах вскинул бровь — и Полина моментально сдулась, вспомнив, что говорит с альфой.
— Это мерзко!
— А может, запах чужого секса будит твои собственные желания, а? — усмехнулся оборотень. — Давай я в следующий раз позову тебя посмотреть?! Вдруг ты захочешь присоединиться?
— Ни за что!
Стах довольно засмеялся, любуясь возмущённой мордашкой опекаемой.
…Ян Грис звонил каждый день, но Полина ничего не говорила о выходках Карнеро. Мир между стаями и так висел на волоске, не хватало ещё стать причиной очередной волчьей бойни! Но Грис догадывался, что женщина не в восторге от пребывания у Чёрных, внутренне ликовал, а вслух ободрял:
— Полмесяца осталось. Потерпи!
Однажды вечером Полина гуляла по саду. Она любила слушать хруст старой почерневшей листвы под ногами. Это умиротворяло и позволяло сбросить напряжение от постоянных домогательств Карнеро. В самой глубине, у задней калитки, женщина услышала голоса. Баритон Стаха узнала сразу, а второй был еле слышен. Она вынырнула из-за ветвистого куста и увидела альфу вместе с очередной подстилкой, судя по всему. Волчица ехидно улыбнулась:
— Извини, что помешала. Сторожа ищу. А ты продолжай-продолжай!
Оборотень промолчал, и именно это насторожило Полину. Будь это обычная девка, он устроил бы целое представление. Тогда кто? Почему она отворачивается, натягивая капюшон как можно ниже? «Я знаю её!» — поняла Полина. Перебрать знакомых оборотниц не заняло много времени. И только одной она мешала.
— Микалина Далинкевич!
Фигура в куртке с капюшоном дёрнулась. Полина, убедившись в своей догадке, укоризненно вздохнула и пошла обратно. Теперь ясно, откуда Стах столько знает о ней.
Микалина догнала её:
— Стой!
— Чего тебе?