— Просить ты научилась! — перебили её. — Молодец!
— Да что я сделала?!
— Показала свою сучью суть!
Женщина дёрнулась, как от удара.
— Ничего подобного!
Но волк словно не слышал. Он обходил её по кругу, разглядывая, словно диковинку:
— Хотя всё логично. Не Карнеро, так Грис. Не Грис, так я. Тоже альфа…
Полина тряхнула головой:
— Мы с Яном друзья.
Белый улыбнулся в своей обычной манере, когда хотелось не расслабиться, а приготовиться к удару.
— Ты приняла мои ухаживания. Но как только увидела бывшего любовника, не постеснялась с ним зажиматься у всех на виду.
— Какие ухаживания?
— Уже неважно. Я ошибся.
И Полина обиделась:
— Если я и обнималась с Яном, то по-дружески!
— А спала с ним ты тоже по-дружески?
— Это было давно! — Полина начала оправдываться, а потом одёрнула саму себя. Зажмурилась, пытаясь выровнять сбитое дыхание и хоть чуть-чуть успокоиться. Оборотень истолковал её молчание по-своему:
— Стыдно стало?
Последние крохи терпения и самообладания рушились на глазах. Женщина побледнела как полотно:
— Не тебе меня судить! Если мне и будет стыдно, то не перед тобой точно! А то, что я спала с Яном, так это не моя вина, что вместе с клыками и шерстью мне достались все ваши течки-протечки! — она выдохнула, зло глянув на окаменевшего оборотня: — Спала? Да, спала! Может, после этого я сама поверила, что выжила, что живу! Что меня не сожрал волк-переросток, такой как ты, как вы все!..
В мёртвой тишине, установившейся в зале, её крик эхом отразился от стен, и горькие обвинения ещё продолжали звучать где-то в тёмных коридорах замка.
Сварн ссутулился, предчувствуя беду. Владий гулко сглотнул:
— Что сейчас будет?
— Не убил — и то хорошо, — тихо заметил Нарсий.
А Рейнгольд стоял с посеревшим от бешенства лицом и не сводил ненавидящего взгляда с Полины. Потом отступил на шаг и скрипучим голосом выплюнул:
— На цепь её!
Глава 28
Утреннее солнце позолотило шпили башен, постучало в спящие окна. Где-то захлопали двери: прислуга уже приехала и приступила к своим обязанностям. Омеги суетливо бегали из одних дверей в другие, недоумённо поглядывая на сгорбленную фигурку в центре двора. У позорного столба во внутреннем дворике замка на тяжёлой, кое-где покрытой ржавчиной цепи сидела Чёрная волчица. Она не стала перекидываться, и сейчас сидела на кучке соломы в дорогом дизайнерском платье, босая, замёрзшая и тихо пела.
Рядом присел Родик Гилмор:
— Воешь?