– Не могу сказать. Но Ленинград не переживет еще одной такой зимы.
– Попытаетесь прорвать блокаду? Где?
– Говорю же, военная тайна.
– Скажешь. Обязательно скажешь. Разве у тебя есть от меня секреты? Разве ты не делишься со мной всем?
На что она намекает? Господи, он даже спрашивать боится.
– Только не этим.
– Вот как? На третий день нашего знакомства ты вот так просто поведал о своем американском происхождении. Не побоялся! Всего на третий день. Выложил всю свою жизнь. А теперь отказываешься сказать, куда тебя назначили?!
Она тоже спрыгнула вниз. Александр отступил. Куда угодно, только бы подальше от ее глаз, ее тела, протянутых, зовущих рук.
– Скажи, Шура, – взмолилась она. – Ты женился на мне не для того, чтобы таиться.
– Таня, я не собираюсь обсуждать это с тобой. Ясно?
– Нет! Зачем тогда женился на мне, если собирался лгать по-прежнему?!
– Я женился, – заорал он срывающимся голосом, – чтобы трахать тебя, когда и где захочу! Или до тебя еще не дошло? Когда и где захочу! А что еще, по-твоему, может желать вырвавшийся с фронта солдат?! Не женись я, все Лазарево называло бы тебя потаскухой! В тебя тыкали бы пальцами и проходу не давали!
Судя по внезапно осунувшемуся лицу, она все еще не верила услышанному. И сейчас пятилась от него, судорожно прикрываясь руками.
– Ты женился на мне, чтобы…
– Тата…
– Не сметь! – как хлыстом, ударила она. – Сначала оскорбления, а потом «Тата»? Значит, потаскуха?
Она беспомощно застонала, пряча лицо в ладони.
– Таня, прошу тебя…
– Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Чтобы я тебя возненавидела? Ну что же, считай, что все получилось: не даром ты старался столько дней. Наконец твои старания увенчались успехом.
– Таня, я…
– Значит, не зря в последнее время ты всячески отталкивал меня. Чтобы легче было бросить?
– Но я же вернусь! – горячо возразил Александр.
– Кому ты нужен? Вернешься? Да неужели? Уверен, что не явился сюда за этим?
Она подбежала к сундуку, порылась в вещах, нашла «Медного всадника» и выхватила горсть банкнот.
– А это что? – взвизгнула она, швырнув в него деньги. – Тебе это было нужно? Десять тысяч долларов, которые я нашла в твоей книге? Задумал бежать в Америку без меня? Или все же оставил бы немного в благодарность за то, что расставляла перед тобой ноги?
– Таня…
Схватив пистолет, она яростно ткнула рукоятью в его живот и направила дуло на себя.
– Я хочу обратно то, что ты у меня взял, – с трудом прохрипела она. – И жалею, что берегла себя для такого, как ты. Лучше застрели меня, лжец и вор. Все равно мне не жить. Спусти курок, и покончим с этим.
Она снова ткнула пистолет в живот, чуть повыше солнечного сплетения, и уперла дуло в ложбинку между грудями.
– Давай, Шурочка! Прямо в сердце!