Она положила селедку и села на скамью. Александр вытащил убогую коричневую одежду и такую же шапку.
– А откуда такие модные туалеты?
Она сжалась, но все же нехотя объяснила:
– Чтобы не выделяться. То есть стать как можно незаметнее.
– Незаметнее? Лучше бы спрятала свои губы, которые так и напрашиваются на поцелуй! Так куда тебя несет?
– Что это на тебя нашло? – деланно возмутилась она.
Александр повысил голос:
– Куда ты задумала ехать, Таня?
– Просто хочу подготовиться… на всякий случай.
– Какой именно?
– Трудно сказать. Просто хотела ехать с тобой, – призналась она, опуская глаза.
– Интересно, куда именно? – ахнул он.
– Куда угодно. Хоть на край света. Куда бы ты ни отправился, я буду рядом.
Александр попытался что-то сказать, но язык не слушался, и все слова куда-то подевались.
– Но… Таня, я возвращаюсь на фронт.
Татьяна упорно смотрела в землю.
– В самом деле?
– Разумеется. Куда же еще?
Она резко вскинула голову. В глазах плескалось море эмоций.
– Вот именно, куда?
Поспешно отступив, словно боясь внезапного нападения, Александр заверил:
– Таня, я еду на фронт. Степанов и так дал мне отпуск больше положенного. Я обещал, что вернусь вовремя, и сдержу слово.
– Еще одна черта американцев, – бросила она, – они всегда держат слово!
– Именно, – с горечью подтвердил он, – всегда. И нет смысла говорить об этом. Ты ведь знаешь, что мне придется вернуться.
Татьяна, вздрогнув, подняла на него глаза цвета морских водорослей и едва слышно выговорила:
– Тогда я вернусь с тобой. В Ленинград. – Очевидно, она посчитала его молчание радостным, потому что пояснила: – Я думала, что если ты вернешься в казармы…
– Татьяна! – взорвался он. – Ты шутишь? Шутишь, черт бы тебя побрал?
Он так разозлился, что убежал в лес: требовалось хоть немного остыть и прийти в себя, прежде чем сообразить, как действовать дальше.
Когда он снова вышел на поляну, она чистила селедку. Типичная ситуация. Он на стенку лезет, а она селедку чистит.
Шагнув к ней, он выбил рыбу у нее из рук.