Но тут он не выдержал и громко прыснул.
– Давай смейся! Конечно, я здесь специально для твоего развлечения, – пожаловалась Татьяна, хотя глаза искрились весельем.
Александр взял из ее рук тарелку и, потянув к себе, поставил между своими расставленными ногами.
– Таня, увидела бы ты себя со стороны! Просто смех! – Он поцеловал ее в грудь. – Я тебя обожаю.
– Если бы ты в самом деле меня обожал, – непримиримо пробурчала она, стараясь вывернуться из его объятий, – не сидел бы тут, флиртуя со мной, вместо того чтобы оккупировать вражескую территорию и прикончить врага.
Александр встал:
– Позволь заметить, что после того, как ты уже овладел девушкой, о флирте речи быть не может.
Он послушно направился в избу. Улыбающаяся Татьяна села на скамью и доела свою порцию. Раздался выстрел. Через минуту на крыльце показался Александр с пистолетом в одной руке. С другой свисала дохлая мышь.
– Ну как? – самодовольно осведомился он, стараясь говорить уголком рта.
Татьяна поджала губы, но не выдержала и прыснула.
– Ладно-ладно, так и быть. И не обязательно приносить мне военные трофеи.
– Да, но ты бы не поверила, что мышь мертва, если бы не видела собственными глазами.
– Можно подумать! Шура, я и так верю каждому твоему слову. А теперь, сделай милость, избавься от этой твари.
– Последний вопрос.
– Только не это! – фыркнула Татьяна, прикрывая руками лицо.
– Как, по-твоему, мертвая мышь стоит… убитой мыши?
– Да уберешься ли ты?!
До Татьяны еще долго доносился громкий хохот.
Они сидели на валуне и ловили рыбу. Вернее, пытались ловить. Татьяна еще держала удочку, но Александр отложил свою и растянулся на теплом камне, растирая спину жены. С тех пор как она сшила себе новый голубой сарафан из ситца с большим вырезом, Александр совершенно потерял способность сосредоточиться на какой бы то ни было работе вроде сбора ягод или рыбалки. Он требовал, чтобы она носила только этот сарафан, отчего разленился окончательно.
– Шура, ну что это такое? Так мы ничего не поймаем! Не хочу, чтобы Наира Михайловна осталась голодной, потому что ты не принес ей рыбы.
– Ну да… я только о ней и думаю! Говорил же, нужно было проснуться в пять.
Татьяна вздохнула, рассеянно глядя на серебрившуюся реку:
– Ты сказал, что почитаешь мне. Принеси Пушкина и читай «Медного всадника»:
– Я бы лучше…
– Читай! Так и быть, сама наловлю рыбы и соберу ягод.
Александр принялся целовать ее спину.
– Положи удочку. Я не могу ее держать.
– Уже почти шесть, а у нас на ужин ничего нет.
– Брось, – повторил он, отбирая удочку. – Когда это ты отказывала мне?
Он лег на спину.