Татьяна закрыла глаза. Что за голос! Голос, которому невозможно противиться. Что за руки… глаза… губы… перед которыми невозможно устоять…
Она послушалась.
– О чем ты думаешь? – спросил он, уложив ее рядом и принимаясь ласкать. – Откуда столько вопросов?
– Ниоткуда. Я просто думала.
– Ты спросила о медали. Я тебе рассказал. Спросила о границе. Я тебе рассказал. Спросила о Лисьем Носе. Я тебе рассказал. А теперь прекращай думать, – велел он, нежно перекатывая сосок между большим и указательным пальцами.
А потом поцеловал. Оба еще не отошли с прошлого раза. Мокрые, разгоряченные, умирающие от жажды…
– Еще есть вопросы? Или все кончились?
– Не знаю.
Он снова и снова целовал ее, на этот раз крепче, жарче, нежнее, неутомимее…
– Наверное, кончились, – прошептала она.
Так вот что он сделал с ней: целовал до тех пор, пока жидкое пламя не растопило плоть. И он знал это. Потому что неустанно трудился, пока не превращал ее в расплавленную лаву. Перед ним она была беспомощна. И он знал это.
Не отрывая от нее губ, он развел ее ноги, проник внутрь двумя пальцами, отстранился, снова проник…
– Совсем кончились, – выдохнула Татьяна.
Несколько дней спустя Татьяна снова нетерпеливо подпрыгивала.
– Что ты делаешь сейчас? Ты уже сколотил скамейку. Прекрати свою бурную деятельность. Пойдем купаться. Купаться! Даже Кама успела прогреться до дна! Нырнем и посмотрим, кто сможет просидеть дольше под водой.
Александр втащил в дом два бревна, которые отпилил раньше. Каждое было примерно с метр. Каждое доходило ему до бедер.
– Позже. Нужно доделать это.
– Да что это? – не унималась она.
– Погоди и увидишь.
– Почему бы тебе сразу не сказать?
– Кухонный стол.
– Зачем? Нам нужен обеденный. Мы ставим тарелки на колени. Почему бы не сделать стол? А еще лучше пойти поплавать со мной?
– Может, позже. Попить нечего? Господи, ну и жара!
Татьяна выбежала и немедленно вернулась с водой и нарезанным огурцом.
– Папиросу дать?
– Неплохо бы.
Она принесла ему папиросу.
– Ну, Шура, зачем нам кухонный стол?
– Я сделаю высокий стол, который можно использовать как скамью.
– Но почему не сделать ее ниже?