– Разумеется.
Татьяна немного помолчала.
– И в начале этой войны послал туда Дмитрия, на Лисий Нос, с каким-то заданием.
Александр мягко отобрал у нее карты.
– Неужели не забываешь ничего из того, что я тебе говорю?
– Ни слова.
– Жаль, что я не знал этого раньше.
– Зачем все эти карты? – повторила она.
– Таня, это всего лишь Финляндия, – ответил он, вставая и поднимая ее. – Жарко?
– И Швеция тоже. Да, очень жарко.
– Часть Швеции.
Он подул на ее шею и лоб.
– И Норвегия, и Англия.
Она закрыла глаза и прислонилась к нему.
– У тебя горячее дыхание.
– Жду следующего вопроса.
– Швеция ведь нейтральное государство, верно?
– Да. В этой войне Швеция старается остаться нейтральной. Что дальше?
– Не знаю, – улыбнулась Татьяна, хотя в горле вдруг пересохло. – Что у тебя еще есть?
– Ты все увидела. Обо всем расспросила, – тихо ответил Александр. – Что ты еще хочешь? Что я могу сделать для вас, прекрасная дама? – Он улыбнулся.
– Ну-у-у, – промурлыкала она, лаская его, чувствуя, как выступают на коже мелкие капельки пота. – Можешь сделать так, чтобы мы кончили вместе?
– Постараюсь, – кивнул Александр, наклоняясь над ней и унося в дом. – Постараюсь сделать так, чтобы мы кончили вместе…
Измученные, мокрые от пота, они отодвинулись подальше друг от друга и долго пытались отдышаться, счастливо улыбаясь.
Александр пошел за квасом. Немного придя в себя, Татьяна попросила рассказать, как он получил первую медаль за храбрость.
Александр долго молчал. Татьяна не торопила его. В окна дул легкий, но жаркий ветерок. Оба были по-прежнему покрыты потом. Давно бы пора пойти искупаться, но Татьяна отказалась слезать с печи, пока Александр не расскажет про медаль.
Наконец он пожал плечами:
– Ничего особенного.
Голос его показался ей неестественно ровным.
– Мы сидели в болотах, около Финского залива. С боями пробирались от Лисьего Носа почти до самого Выборга. Отогнали финнов, но сами застряли в лесу. Финны сумели окопаться. У них были патроны и еда, а мы барахтались в грязи и в страшной бойне под Выборгом потеряли две трети личного состава. Пришлось остановиться и отступить.
Все вышло как-то глупо. Дело было в марте, за несколько дней до тринадцатого, когда заключили перемирие, а мы продолжали терять сотни людей без всякой причины. Тогда я был в пехоте. Из оружия имелись только однозарядные винтовки да пара минометов.