– Не захватил с собой. Хотел, чтобы время остановилось, – объяснил Александр, закрывая глаза. – Таня, ты не спишь?
– Нет. Мне так хорошо.
– Скажешь правду, если я спрошу?
– Конечно, – улыбнулась она.
– Ты когда-нибудь раньше касалась мужчины?
Татьяна тихо рассмеялась:
– Шура, о чем ты? Я вообще не видела голого мужчины, кроме брата, да и то когда мы были маленькими.
Она уютно устроилась в его объятиях, гладя его подбородок, шею, адамово яблоко. Прижала палец к яростно пульсирующей артерии у горла. Потом поцеловала это местечко, чувствуя губами биение. Ну почему он такой трогательный? И так хорошо пахнет?
– А как насчет тех орд молодых негодяев, которые осаждали тебя в Луге? Ни один из них?
– Ни один из них – что?
– Ты ни до кого не дотрагивалась?
– Шура, до чего же ты смешной! – покачала головой Татьяна. – Конечно, нет.
– Может, через одежду?
– Что?
Она почти не отнимала губ от его шеи.
– Разумеется, нет. И вообще, что ты пытаешься из меня вытянуть?
– Что ты успела узнать до меня?
– Была ли вообще жизнь до Александра? – шутливо пропела она.
– Скажи сама.
– Хорошо, что ты еще хочешь знать?
– Кто видел твое нагое тело? Кроме родных, конечно, когда ты в голом виде делала кувырок через голову.
Именно этого он хочет? Полную правду? Она так боялась сказать ему. Захочет ли он слушать?
– Шура, первым мужчиной, кто видел меня полуобнаженной, был ты. В Луге.
– Это и есть правда?
Он немного отодвинулся, чтобы видеть ее глаза.
Она кивнула, проводя губами по его шее.
– Истинная.
– А кто-то касался тебя?
– Касался меня?
– Трогал груди, трогал…