Его рука легла на нее. Татьяна попыталась увернуться, но на лежанке было слишком тесно.
– Шура. Пожалуйста, перестань.
– Не могу. Они крепко спят?
– Ничуть. Стоит завестись сверчку, и они всю ночь ворочаются. По пять раз выходят в нужник. Я не смогу лежать спокойно. Тебе придется меня удушить.
Но как ни умоляла Татьяна, остановиться они уже не могли. Александр не слишком поспешно отнял руку от ее бедра и переместил на обнаженный живот.
– Мне нравится это платье.
– Ты не платье трогаешь.
– Нет? А на ощупь так приятно. Мягко. Сними его.
– Ни за что, – отказалась она, слегка отталкивая его.
Они лежали довольно спокойно, пока не отдышались. Александр снова принялся потирать ее бедро. Она пульсировала от пупка до кончиков пальцев на ногах.
– Перестань касаться меня.
– Не могу. Слишком долго ждал.
Приподнявшись, он прижал губы к ее шее.
– Ты не хочешь меня, Таня? Скажи, что не хочешь меня. – Его руки стягивали платье с плеч. – Говорю же, сними.
– Нельзя, – прошептала она. – Шура, я не могу лежать неподвижно. Ты должен остановиться.
Но он не останавливался. Платье сползло с одного плеча… с другого…
Александр взял ее руку и положил на свою грудь.
– Чувствуешь, как бьется сердце? Неужели не хочешь лежать на моей груди? – соблазнял он. – Твои нагие груди на моей груди, твое сердце прижато к моему сердцу. Ну же, всего на секунду. Потом снова оденешься.
Татьяна молча смотрела на него в темноте. Смотрела в его карие глаза, на его влажный рот. Как она могла отказать Александру?
Она подняла руки. Александр стянул платье через голову. Она попыталась поспешно прикрыть руками груди, но он не дал.
– Опусти руки.
Она молча повиновалась. Он растянулся на спине.
– Ложись на меня.
– А ты не хочешь лечь на меня? – пробормотала Татьяна.
– Нет, если хочешь, чтобы я остановился.
Татьяна, охнув, осторожно опустилась на него.
– Танечка моя… Чувствуешь это? – прошептал он, обнимая ее.
– Еще бы, – выдавила она, отчетливо понимая, что сердце сейчас разорвется.
Он провел руками по ее спине, бедрам, лаская сквозь трусики, спустив их немного и гладя ее ягодицы. Потом, отстранив, сжал груди.
– Я весь год мечтал об этих чудесных грудках, – улыбнулся он.