Татьяна не ответила. Александр вздохнул:
– Ладно, я спросил, где Даша.
Татьяна съежилась.
– Таня, если тебе не нравится, что я заставляю тебя вспоминать вещи, которые хочется забыть, тогда мы вместе с этим справимся…
– Ах, если бы только…
– Погоди! – перебил он, поднимая руку. – Я сказал «если». Но может, тут что-то еще…
Александр, увидев ее измученное, расстроенное лицо, осекся и вынудил себя говорить спокойно, надеясь, что она увидит в его глазах все, что он испытывает к ней.
– Послушай, давай договоримся: я прощу тебя за то, что не писала мне, если ты в свою очередь простишь меня за то, что тебя тревожит. Ну если не все, то хотя бы часть. Хорошо? Или слишком много всего накопилось?
– Александр, меня столько всего тревожит, что я даже не знаю, с чего начать.
Судя по ее виду, она не лжет. И в глазах по-прежнему светится обида.
Именно такие глаза у нее были там, на Пятой Советской, когда она кричала, что может простить ему равнодушное лицо, но не равнодушное сердце. Но разве все это не в прошлом? Он носил свое сердце, полное любви к ней, на груди. Как медаль. Неужели они еще не перешли ту грань, когда ложь уже не властна?
И ту грань, перед которой стояли на Пятой Советской?
Но тут Александр вдруг осознал, что только смерть может стереть эту грань. Тогда они так и не помирились. Ничего не уладили. Как и все то, что накапливалось до той ссоры. И все то, что было после.
И на их отношения наложила отпечаток Даша. Даша, которую Татьяна пыталась спасти и не смогла. Которую Александр пытался спасти и не смог.
– Таня, это все потому, что мы с Дашей хотели пожениться?
Она не ответила.
Ага!
– И все из-за письма, которое я написал Даше?
Она не ответила.
Ага!
– И что еще?
– Александр, – строго сказала Татьяна, – в твоих устах это кажется таким мелким. Незначительным… Банальным. Все мои чувства свелись к твоему пренебрежительному «все это».
– О каком пренебрежении ты говоришь? – поразился он. – И это не банально. Не мелко, но все это в прошлом…
– Нет! – вскричала она. – Это здесь, прямо здесь, вокруг меня и во мне! А они… они ждали, пока ты приедешь, чтобы жениться на моей сестре! И не только старушки! Вся деревня! С тех пор как я оказалась здесь, слышу это каждый день, за завтраком, обедом, ужином, с утра до вечера. Даша и Александр, Даша и Александр. Бедная Даша, бедный Александр. – Татьяна вздрогнула. – Это кажется тебе прошлым?
– Но при чем тут я? – пытался урезонить ее Александр.
– А разве это они просили Дашу выйти за тебя замуж?
– Говорю же, я никого не просил…
– Хватит врать! Александр, не мучай меня! Ты сказал, что вы поженитесь летом.
– А почему я так сказал? – резко бросил он.
– О, не нужно! Тогда, в Исаакиевском, мы решили держаться подальше друг от друга. Но ты так и не смог этого сделать, поэтому собирался жениться на моей сестре.