Александр немедленно решил, что как можно скорее потолкует с Татьяной насчет Вовы.
– Не представляешь, Саша, какая она была худая, когда добралась сюда, – пожаловалась Аксинья. – Ну чисто тростиночка!
– Представляю. Правда, Таня?
– Правда, – кивнула она.
– Кожа до кости, – добавила Дуся. – Сам Иисус не смог бы ее спасти.
– Хорошо еще, у нас здесь полевых работ нет, верно, Наира? – прокудахтала Аксинья. – Мы спокон веку рыбаки, так что всегда есть что на стол поставить. Да и рыбу меняем на масло, яйца и творог, а иногда и на пшеничную муку. Козы у нас тоже есть, так что молока хоть залейся. Танечка у нас быстро поправилась. Еще бы, на деревенской-то еде! Ну как, Саша, хороша девушка?
– Угу, – промычал Александр.
– Совсем как теплая булочка! – хихикнула Аксинья.
– Булочка? – переспросил Александр, ухмыляясь.
Татьяна залилась краской. Короткое платье задралось, и его рука под столом легла на ее бедро. Он ласкал ее прямо здесь, во время ужина, на глазах у шестерых незнакомых людей. Но долго так продолжаться не могло. Александру пришлось отнять руку. Пришлось. Потому что он задыхался, теряя самообладание. Волю. Контроль над собой.
– Александр, хочешь еще? – спросила Татьяна, вставая и беря сковороду. Ее руки чуть подрагивали. – Еще много осталось.
Она улыбнулась, пряча разрумянившееся лицо.
– Саша, знаешь, – снова завела разговор Аксинья, – мы сердились на Танечку. И хотим, чтобы ты знал: мы были на твоей стороне.
– Чем ты прогневила таких хороших людей? – удивился Александр.
Почему Татьяна перестала улыбаться и укоризненно смотрит на Аксинью?
Наира, набив рот жареным картофелем, невнятно промямлила:
– Мы говорили ей, чтобы написала тебе и рассказала, что случилось с Дашей. Тогда бы не пришлось зря пускаться в дорогу, да и горе за делом подзабылось бы. А вот теперь что делать? Сколько раз твердили: зачем гонять парня в такую даль? Напиши всю правду.
– А она отказалась! – негодующе воскликнула Аксинья.
Александр, в груди и душе которого горел прежний огонь, повернулся к Татьяне.
– А почему же она отказалась, Аксинья?
– Молчит. Но мысль о твоем приезде не давала нам покоя. Мы только о том и говорили. Что будет с тобой, когда узнаешь о смерти Даши.
– Только о том и говорили, – повторила Татьяна. – Еще выпьешь?
– Может, напиши ты мне, и разговоров было бы поменьше, – холодно процедил он. – Да, налей мне.
Она наклонила бутылку над рюмкой так поспешно, что едва не расплескала прозрачную жидкость.
У него закружилась голова.
– Мы читали Дашины письма к Анне, – сообщила Наира. – Как же она тебя любила! Ты для нее был светом в окошке!
Александр залпом проглотил водку.
– Таня, ну почему ты такая упрямая? – посетовала Дуся. – Если чего не захочет, ни за что не уговоришь!
– Да, с ней такое бывает, – подтвердил Александр, взяв рюмку у Татьяны и допивая ее порцию.
Дуся перекрестилась.