Она небрежно пожала плечами:
– Это все солнце.
– А веснушек-то!
– Это все солнце.
– Ты такая…
– Давай покажу, как идти к реке.
– Подожди. Смотри, что я тебе принес.
Он выложил из мешка с десяток банок тушенки, большой кусок рафинада, соль, папиросы и несколько бутылок водки.
– И еще новый русско-английский разговорник. Ты повторяла английский?
– Да нет… как-то времени не хватало. Поверить не могу, что ты все это тащил на себе. Такая тяжесть! – воскликнула она и, помедлив, добавила: – Но все равно спасибо. Пойдем во двор.
Взяв у Наиры полотенце, они пошли в огород. Александр старался оказаться как можно ближе к Татьяне, но не касался ее, зная, что за ними наблюдают шесть пар глаз.
Татьяна вытянула руку, но Александр даже не посмотрел в ту сторону. Он смотрел на ее светлые бровки. Хорошо бы пригладить их пальцем.
Хорошо бы погладить ее по голове.
Задохнувшись, он дотронулся до шрамика над ее бровью. Того самого, который когда-то оставил отец.
– Почти прошло. Я едва его заметил.
– Если не заметил, почему сразу нашел? – резонно возразила Татьяна. – Смотри, видишь, вон там? Перейдешь дорогу и прямо через сосны. Набредешь на поляну у самой реки. Я там стираю. Не заблудишься.
– Обязательно заблужусь, – пообещал Александр, наклоняясь и понижая голос. – Лучше покажи дорогу.
– Тане нужно готовить ужин, – объявила подошедшая Зоя. – Давайте я провожу.
– Да, – кивнула Татьяна. – Пусть Зоя проводит. Мне пора начинать готовить, иначе мы сегодня не поедим.
– Нет, Зоя, извини, – покачал головой Александр, увлекая за собой Татьяну. – Таня, пойдем со мной на реку. Объяснишь, что тебя тревожит, и я…
– Не сейчас, Александр, – прошептала она. – Не сейчас.
Он вздохнул, отпустил ее и пошел один, а когда вернулся, чистый, побритый, обнаружил, что Зоя бесстыдно заигрывает с ним. Александр не удивился. В деревне, где всех молодых людей забрали на фронт, любая девушка готова была выйти замуж даже за одноглазого беззубого инвалида. И Зоя тут не исключение. А вот Татьяна – дело другое. Она по-прежнему подчеркнуто сторонилась его. Только безразлично обронила, нагибаясь над печкой и сковородами:
– Ты побрился.
– Откуда ты знаешь? – хмыкнул он, беззастенчиво пожирая глазами ее бедра и спину. Короткое платье высоко обнажало ноги. Он сгорал от желания. – Деревенская жизнь идет тебе на пользу, – заметил он немного погодя.
Она выпрямилась, направилась к веранде, но он успел поймать ее за руку и приложить узкую ладошку к щеке.
– Тебе так больше нравится?
Он потер ее пальцы о гладкую челюсть и поцеловал. Она осторожно отняла руку.
– Я почти не помню тебя без бороды. Тебе все к лицу. Саша, я вся измазалась луком. Еще запачкаешься! Ты такой… аккуратный.
Она откашлялась и отвела глаза.
– Тата, – пробормотал он, не отпуская ее, – это я. Что случилось?