– Дмитрий, тебя хоть как-то интересует, что случилось с Метановыми?
– Думаю, то же, что случилось с половиной ленинградцев, – равнодушно бросил он. – Все умерли, верно?
Точно таким же тоном он мог бы сказать: все ушли в магазин, верно?
Александр опустил голову.
– Война, Саша, что поделать? Только сильные выживают. Поэтому я постарался забыть о Тане. Да, она девочка ничего и нравилась мне. Да и сейчас нравится. Я всегда тепло вспоминаю о ней, но у меня самого едва хватает сил на то, чтобы ноги передвигать. Ни теплой одежды, ни еды… куда еще о ней беспокоиться.
Ничего не скажешь, Татьяна видела Дмитрия насквозь. И как же точно она его разгадала! Тот никогда ее не любил. Просто хотел побольнее ранить Александра.
Он продолжал убирать одежду в шкафчик, избегая взгляда Дмитрия.
– Кстати, о выживании. Саша, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, – начал Дмитрий.
Ну вот и дождался. Александр не поднял глаз.
– Поскольку Америка вступила в войну, нам теперь будет легче, так ведь?
– Разумеется, – кивнул Александр. – Ленд-лиз – большая помощь для нас.
– Я не об этом. – Дмитрий вскочил с койки и возбужденно забормотал: – Я имею в виду нас. Наши планы.
– Пока что я не встречал здесь особенно много американцев, – медленно выговорил Александр, притворяясь, что не понимает.
– Да, но в Кобоне их полным-полно! Подвозят продукты, переправляют грузы, танки, джипы через Мурманск и по всему восточному побережью Ладоги, в Петрозаводск и Лодейное Поле. Их в Кобоне десятки.
– Так уж десятки?
– Пусть не десятки. Но достаточно много, – заверил Дмитрий и, помолчав, добавил: – А что, если они согласятся нам помочь?
Александр шагнул ближе к Дмитрию.
– Каким образом? – резко спросил он.
– Каким образом? – переспросил Дмитрий, улыбаясь и понизив голос. – Американцы многое могут. Что, если тебе поехать в Кобону…
– И что дальше? С кем я должен поговорить? С водителями грузовиков? Думаешь, если советский солдат заговорит с ними по-английски, они расплывутся в улыбке и скажут: о да, разумеется, милости просим на наше судно, мы расшибемся в лепешку и немедленно доставим вас домой?
Александр раздраженно затянулся.
– И даже если случится невозможное, как, по-твоему, мы должны вытаскивать тебя? Предположим, что первый встречный готов рискнуть своей шеей ради любого, кто объявит себя его соотечественником, во имя мифических уз землячества, но неужели воображаешь, будто он поможет тебе?
Дмитрий, явно захваченный врасплох, поспешно отступил:
– Я не говорю, что это очень уж хороший план. Но все же для начала…
– Дима, взгляни на себя. Ты искалечен. Даже сражаться не можешь, не то что бежать, если такая необходимость возникнет. Нам пока стоит забыть о наших замыслах.
– Как? – всполошился Дмитрий. – О чем это ты? Я точно знаю, ты все еще хочешь…
– Дмитрий!
– Что «Дмитрий»? Нужно же что-то делать! Вспомни, мы решили…
– Да послушай же! Мы хотели прорваться через советско-финскую границу и спрятаться в заминированных болотах. Но теперь, когда ты едва ходишь, разве это возможно?
Слава богу, что у Дмитрия не нашлось готового ответа. Он явно пасовал перед натиском Александра.