– Татьяна.
Даша покачала головой:
– Нет, не так. Ударение было не на том слоге. Тата. Я никогда не слышала, чтобы ты так к ней обращался.
– И в самом деле, Александр, – заметила Татьяна, – что это на тебя нашло?
Даша выпрямилась:
– Мне все равно. Называй ее, как в голову взбредет.
Она встала и вышла в туалет.
Татьяна осталась рядом с Александром, но голова ее уже не лежала на его плече.
– Тата, Танечка, Танюша, – шептал он, – ты меня слышишь?
– Слышу, Шура.
– Прижмись головкой к моей груди. Пожалуйста.
Она беспрекословно подчинилась.
– Как ты держишься?
– Как видишь.
– Вижу.
Он взял ее руку в варежке и поцеловал.
– Мужество, Танечка. Мужество.
Я люблю тебя, Шура…
Но вслух она ничего не ответила.
Александр вернулся только на следующий вечер.
– Девочки! – торжествующе объявил он. – Знаете, какой сегодня день?
Они тупо уставились на него. Татьяна недавно пришла из больницы. Что она делала там?
Сейчас уже не вспомнить.
Даша казалась еще более отчужденной. Ушедшей в себя.
Сестры безуспешно попытались улыбнуться.
– Какой? – безучастно промямлила Даша.
– Тридцать первое! Новый год!
Девушки молчали.
– Смотрите, я принес три банки тушенки! По одной на брата. И немного водки. Только совсем немного. Да и вряд ли она вам пойдет впрок.
Татьяна и Даша продолжали молча таращиться на него.