Татьяна не могла отвести от него ясных, светившихся нежностью глаз. Словно загипнотизированная, она подошла ближе и погладила его по спине.
– Шура, – прошептала она, – ты ничего не знаешь, верно? У меня уже давно нет аппетита.
Она отняла руку. Он сунул папиросу в рот.
Бабушка и Марина, переминаясь позади Александра, во все глаза смотрели на них, но Татьяне было все равно. Главное, что он сейчас стоит лицом к ней и загораживает ее от них.
– Саша, – попросила Марина, подплывая к нему, – почему ты мне не предложишь папиросу? Приглушить мой аппетит.
Александр молча вынул папиросу и вручил Марине. Та затянулась и ехидно бросила Татьяне:
– Уверена, что не хочешь закурить? Да еще такую папиросу, которая только что побывала у него в губах!
Александр устало повернулся к ней.
– Маринка, кури и оставь Таню в покое, – предупредил он, поднимая со стола нацистскую листовку. – Чтобы отпраздновать годовщину нашей революции, первый секретарь Ленинградского обкома Жданов пытается достать для детей хоть немного сметаны. Может быть…
Он снова осекся и пробежал глазами листовку.
– Что это такое?
– О, ничего, – отмахнулась Татьяна, подходя к столу.
Марина села. Бабушка прислонилась к стене. Татьяна распахнула пальто и показала Александру белое платье с красными розами. Тот побледнел.
– Это твое платье? – спросил он срывающимся голосом.
Только Татьяна стояла перед Александром.
Только Татьяна видела, что у него в глазах. Отступив от него, она едва заметно покачала головой, будто говоря: нет, прекрати, эта комната слишком мала для нас, прекрати…
– Да, это мое платье, – подтвердила она, оглядывая платье, висевшее на ней, как на вешалке, и запахивая пальто.
Вошедшая Даша ногой захлопнула за собой дверь.
– Саша, вот чай. Слабый, правда, но это все, что у нас осталось. Больше почти ничего, почти ничего… А что тут у вас происходит?
– Все в порядке, – заверил Александр. – Где вы взяли это?
Даша непонимающе уставилась на Марину. Та пожала плечами, словно говоря: «Будь я проклята, если знаю».
– Поэтому я и надела белое платье, – пояснила Татьяна. – Не хочу, чтобы в меня попали.
Александр вскочил так стремительно, что пролил на себя чай.
– Ты спятила? – заорал он на Татьяну, ударив кулаком по столу. – Совсем рехнулась?
Даша едва успела схватить его за рукав.
– По-моему, это ты рехнулся! Что ты на нее орешь?
– Таня! – снова загремел он, шагнув к ней.
Татьяна не отступила. Только недоуменно моргала.
Даша встала между ними и оттолкнула Александра.
– Да садись же ты! Что это с тобой? И почему ты вопишь?