– Александр, мы должны получать больше еды. Я имею в виду не себя, а Ленинград. Неужели нельзя переправлять хлеб самолетами?
– И без того переправляют. Пятьдесят тонн в день. Еда, топливо, оружие.
– Пятьдесят тонн… – Татьяна подумала. – Кажется, это очень много. – Не дождавшись ответа, она спросила: – Разве не так?
Похоже, Александр не хочет отвечать.
– Не так, – выдавил он наконец.
– Недостаточно? Насколько же мало?
– Не знаю, – коротко обронил он.
– Скажи.
– Не знаю, Таня.
– Что ж, – с деланной беспечностью заявила она, – думаю, это совсем неплохо. Пятьдесят тонн! Огромная цифра. Хорошо, что ты сказал мне, потому что у Нины совсем нет запасов…
– Стоп! Что ты задумала?
– Ничего! – кокетливо улыбнулась Татьяна. – Просто у Нины…
– Значит, пятьдесят тонн, по-твоему, много? – почти крикнул он. – Павлов, наш главный снабженец, кормит людей тысячью тонн муки в день. Как тебе эта цифра?
– На то, что нам сейчас дают, уходит тысяча тонн? – ахнула она.
– Да, – тоскливо подтвердил он морщась.
– А самолетами привозят всего пятьдесят?
– Пятьдесят, и не одной только муки.
– Но откуда же берутся недостающие девятьсот пятьдесят?
– Ладога. Тридцать километров к северу от линии блокады. Баржи.
– Шура, но эта тысяча тонн… если у нас нет никаких запасов… Мы просто не выживем! Нельзя выжить на то, что дают по карточкам.
Александр молчал.
Татьяна долго смотрела на него, прежде чем отвернуться. Ей хотелось немедленно побежать домой и пересчитать оставшиеся банки с тушенкой.
– Но почему они не могут посылать больше самолетов? – спросила она.
– Потому что все силы брошены в битву под Москвой.
– А как насчет битвы под Ленинградом? – едва слышно пробормотала она, хотя не ждала ответа. – Как, по-твоему, блокаду прорвут до зимы? По радио говорят, что мы пытаемся прорвать кольцо, навести понтонные мосты. Что ты думаешь?
Александр по-прежнему не произнес ни слова, и Татьяна не смотрела на него до тех пор, пока они не покинули магазин.
– Ты идешь со мной?
– Да, Таня. С тобой.
Она кивнула:
– Тогда поспешим. Раз у нас есть масло, сделаю-ка я на завтрак сытную горячую кашу. А тебе поджарю яичницу.