Медленно бредя домой, она вспоминала, как лежала под развалинами вокзала в Луге, чувствуя, что жизнь медленно вытекает из тех троих, под тела которых она заползла. Она надеялась, что отец так и не очнулся. Не страдал.
Дома она молча взяла карточки, все, кроме папиной, и пошла за хлебом.
Если жизнь в коммунальной квартире и раньше была для нее нелегка, то теперь стала почти невозможной.
Мама была безутешна и не разговаривала с ней.
Даша злилась и не разговаривала с ней.
Трудно сказать, сердилась ли она из-за папы или из-за Александра. Во всяком случае, она не замечала сестру.
Марина ежедневно навещала мать и продолжала посматривать на Татьяну участливыми, все понимающими глазами.
А бабушка рисовала. Ее яблочный пирог, по словам Татьяны, так и хотелось съесть.
Несколько дней спустя после смерти папы Даша неожиданно попросила Татьяну пойти с ней в казармы и рассказать о случившемся. Татьяна для поддержки потащила с собой Марину. Она хотела видеть его, и все же… слишком мало можно было сказать. Или, наоборот, слишком много?
Татьяна сама не понимала, не могла сообразить без помощи Александра и в то же время боялась встретиться с ним лицом к лицу.
Ни Александра, ни Дмитрия в казармах не оказалось. К ним вышел Анатолий Маразов, которого Татьяна знала по рассказам Александра.
– Разве Дмитрий не у вас в роте?
– В моей, но его взводом командует сержант Кашников. Начальство послало их в Тихвин.
– Тихвин? На другом берегу реки? – уточнила Татьяна.
– Да, на барже через Ладогу. В Тихвине не хватает людей.
– И Александр тоже там? – выпалила Татьяна.
– Нет, он в Карелии, – ответил Маразов, оценивающе оглядывая Татьяну. – Значит, вы и есть та девушка, ради которой он забыл всех других?
– Не ради нее, – грубо оборвала Даша, подходя к Татьяне. – Ради меня. Я Даша. Не помните? Мы встречались в «Садко» в начале июня.
– Даша, – пробормотал Маразов.
Татьяна побледнела и прижалась к стене. Марина с тревогой уставилась на нее.
– А вас как зовут? – поинтересовался он, обращаясь к Татьяне.
– Татьяна.
Глаза Маразова сверкнули и тут же погасли.
– Вы знакомы? – с подозрением спросила Даша.
– Нет, никогда не встречались.
– Вот как? А мне вдруг показалось, что вы узнали мою сестру.
Маразов вновь остановил взгляд на Татьяне.
– Никогда, – медленно протянул он, но по лицу было видно, что он мучительно припоминает что-то и не может вспомнить. – Я скажу Александру, что вы приходили. Через несколько дней мне тоже придется ехать в Карелию.
– Да, и передайте, что наш отец погиб, – добавила Даша.
Татьяна повернулась и вышла, потянув за собой Марину.