Она злилась не только на отца. Мама погрузилась в работу. Бабушка продолжала рисовать с таким видом, словно никакой войны не было. Марина изводилась тревогой за мать, и, кроме того, Татьяне не слишком хотелось откровенничать с Мариной. А Даша… Даша была целиком поглощена Александром.
Дед и бабушка благополучно добрались до Молотова. Недавно от них пришло письмо. Паша погиб.
Дмитрий становился все мрачнее и много пил в свои нечастые появления. Однажды он бесцеремонно притиснул Татьяну к кухонной стене, и, не зайди в этот момент Даша, трудно сказать, чем бы все это кончилось.
Когда она вышла на крышу, маленькая Маришка, как обычно, носилась взад-вперед, надеясь, что вот-вот прилетят самолеты. Семилетняя полузаброшенная девочка весело махала ручонкой, словно призывая врага сразиться.
– Сюда, сюда! – визжала она. Тугие кудряшки весело подпрыгивали.
Антон стоял наготове, сжимая щипцы.
– Но, Антон, – увещевала Татьяна, садясь на битумное покрытие и вытаскивая сухарь, – что, если бомба свалится прямо тебе на голову? Носишься с дурацкими щипцами, но, если бомба ударит тебя прямо по затылку, что тогда будет? Надел бы лучше каску и посидел спокойно со мной.
Но он продолжал стоять, возбужденно треща что-то насчет осколочных бомб, которые способны разорвать человека еще до того, как он успеет посмотреть на небо и увидеть, что его ожидает. Татьяна могла бы поклясться, что ему не терпится стать свидетелем подобного зрелища.
Татьяна с усталой улыбкой наблюдала за невероятно худенькой фигуркой малышки. Та подбежала к ней.
– Ой, Танечка, что это ты жуешь?
– Сухарь, – ответила она, сунув руку в карман. – Хочешь?
Маришка радостно закивала, схватила сухарь и, не успела Татьяна предупредить, чтобы жевала хорошенько, проглотила его целиком.
– А еще есть?
Татьяна неожиданно заметила то, чего не видела раньше. Девочка явно недоедала.
– А где твои мама и папа? – осведомилась она, взяв Маришку за руку.
– Спят, наверное, – пожала плечами девочка.
– Таня, не надо, пусть себе бегает, – окликнул Антон.
Но Татьяна повела Маришку вниз.
– Мама, папочка, смотрите, кто к нам пришел! – объявила она.
Но мама и папочка даже не пошевелились. Оба храпели, уткнувшись в грязные подушки. В комнате воняло, как в общественном туалете.
– Пойдем со мной наверх, Маришка, – позвала она. – Сейчас найду тебе что-нибудь поесть.
Наутро, в половине седьмого, Татьяна, уже успевшая умыться и одеться, стояла над спящей сестрой.
– Дашенька, – ехидно пропела она, – конечно, в восемь сирены объявят об очередном налете, но не слишком ли большая роскошь – пользоваться ими как личным будильником? Немедленно вставай, и идем в магазин.
– Ну что тебе? – неохотно пробормотала Даша. – Ты и без меня хорошо справляешься!
– Ну же, – не отставала Татьяна, стягивая одеяло с Даши и Марины, – полюбуйтесь первым снегом!
Девушки не шевелились.
– Или, – добавила Татьяна, снова прикрывая их, – можете дождаться главного события, ровно в пять вечера.
Девушки даже глаз не приоткрыли.
– Если и это пропустите, – бросила Татьяна, выходя из комнаты, – попытайтесь не пропустить главного спектакля. В девять, и ни секундой позже.
Может, Александр в Ленинграде? Может, придет сегодня и поговорит с ней… Неужели никто не может с ней поговорить? Ее как будто не существует. Все замкнулись в себе. Когда же придет Александр?!