Александр обнял ее и принялся укачивать.
– Я же говорил тебе, что все мы оказались в безвыходном положении. Он был бы рад, держись я как можно дальше от тебя. Потому что он влюбился. И будет всеми средствами тебя добиваться.
Несколько минут Татьяна пристально изучала лицо Александра, прежде чем прижаться к нему.
– Шура, – тихо вымолвила она, – я кое-что объясню тебе, ладно? Ты слушаешь?
– Да.
– Только не волнуйся.
Она выдавила улыбку.
– Как по-твоему, что я тебе скажу?..
– Не знаю. Я готов ко всему. Может, у тебя есть незаконное дитя, которое ты оставила у дальней родственницы?
– Нет, – засмеялась Татьяна. – Готов?
– Так точно.
– Дмитрий не влюблен в меня.
Александр отстранился.
– Нет, – повторила Татьяна. – Совсем нет. Даже близко ничего подобного. Поверь.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю.
– В таком случае что ему нужно от тебя? Представить не могу…
– Не от меня. Все, что хочет Дмитрий… слушай внимательно… все, чего он жаждет, чего желает, чего добивается, – это власть. Единственное, что имеет для него значение. Единственная его любовь. Власть.
– Власть над тобой?
– Нет. Над тобой, Шура. Я только средство достижения цели. Всего лишь орудие, – твердо объявила Татьяна и, заметив его скептический взгляд, продолжала: – У Дмитрия ничего нет. У тебя есть все. За всю свою жизнь он сумел приобрести лишь одно: крупицу власти над тобой. Утешение, хоть и слабое. До чего же все это грустно! Для него, разумеется.
– Для него? – воскликнул Александр. – На чьей же ты стороне?
Татьяна ответила не сразу:
– Шура, взгляни на себя. А потом – на него. Ты необходим Дмитрию. Благодаря тебе он сыт, одет, имеет крышу над головой, и чем сильнее будешь ты, тем сильнее станет он. Дмитрий знает, что может слепо положиться на тебя во многих вещах, которые ты только рад ему обеспечить. И все же… чем больше имеешь ты, тем сильнее он ненавидит тебя. Возможно, его главная задача – самосохранение, но тем не менее каждый раз, когда ты получаешь повышение или новую медаль, каждый раз, когда знакомишься с очередной девушкой или смеешься от радости в дымном коридоре, это принижает его и он ощущает это как пощечину. Поэтому чем влиятельнее ты становишься, тем большего он требует от тебя.
– И рано или поздно, – добавил Александр, – он потребует того, чего я не смогу ему дать. И что тогда?
– Тогда сам ад разверзнется и поглотит его.
– И меня вместе с ним. – Александр покачал головой. – Под всеми его просьбами и мольбами кроется невысказанный намек на то, что одно слово о моем американском прошлом, одно невнятное обвинение, и я немедленно исчезну в кровавой мясорубке нашего правосудия.
Татьяна печально вздохнула:
– Знаю. Но может, имей он больше, не хотел бы так много.
– Тут ты ошибаешься. У меня дурное предчувствие насчет Дмитрия. Думаю, он будет требовать и требовать, пока не заберет все.
– Нет, это ты ошибаешься, Шура. Дмитрий никогда не отберет все. Столько власти у него никогда не будет. Но захочет отобрать все. Просто не представляет, с кем имеет дело. Кроме того, все мы знаем, что происходит с паразитами, когда что-то происходит с хозяином.