Мальчишка неохотно отодвинулся на несколько шагов и присел на корточки, всем своим видом показывая, что не собирается оставлять их одних.
– Давай уйдем отсюда, – предложил Александр.
– Мне трудно ходить. Да и чем это место хуже остальных?
Александр, не вступая в спор, подхватил Татьяну и отнес на противоположный конец крыши, где не было ни Антона, ни Маришки, семилетней девчонки, которая практически не спускалась вниз, потому что родители беспробудно пили.
– Дай мне свои руки, Татьяна.
Татьяна подчинилась. Ее руки дрожали.
– Как ты? Такое часто случается?
– Ничего. Бывает иногда. А что?
– Я не позволю никому тебя обижать.
– Но что тут хорошего? Теперь все они злятся на меня. Ты уйдешь, а я останусь в этой комнате, в этой постели, в этом коридоре, все с той же Дашей. И я по-прежнему ничто и никто.
Его лицо исказилось жалостью.
– Говорю же, я не позволю им обижать тебя. И плевать мне, если Даша все узнает о нас или Дмитрий…
Он осекся. Татьяна навострила уши.
– Плевать, если о нас узнает весь мир. Я никому, никому не позволю пальцем тебя тронуть. И ты это знаешь. Поэтому, если не хочешь, чтобы я выложил всю правду, будь сдержаннее с людьми, которые способны ударить тебя.
– Откуда ты явился? – удивилась она. – Разве в твоей Америке такого не бывает? Здесь, в России, родители бьют детей, и дети терпят. Старшие сестры бьют младших, и младшие терпят. Так уж ведется.
– Понимаю, – кивнул Александр, – но ты слишком мала и хрупка, чтобы позволить бить тебя. А твой отец уж очень пьет и во хмелю становится злым. Поосторожнее с ним.
У него такие теплые, надежные ладони…
Татьяна прикрыла глаза, представляя… представляя…
Ее губы приоткрылись в безмолвном стоне.
– Малышка, не надо, – взмолился Александр, сжимая ее пальцы чуть крепче.
– Шура, я пропала. Не знаю, что делать. Я совсем пропала.
Она вдруг выдернула руки и показала глазами на кого-то за его спиной. Это оказалась Даша.
– Я пришла к сестре, – объявила она. – Не знала, Саша, что ты еще здесь. Ты же говорил, что давно пора идти.
– Пора, – подтвердил Александр, вставая и наскоро целуя Дашу в щеку. – Увидимся через несколько дней. Таня, завтра же иди к врачу: вдруг нос сломан?
Татьяна едва смогла кивнуть. После его ухода Даша присела рядом:
– Что ему было надо?
– Ничего. Хотел убедиться, что со мной все в порядке.
В этот момент на Татьяну что-то нашло, и чтобы не признаться Даше во всем, она поспешно выпалила:
– Знаешь что, Даша, ты моя старшая сестра, и я люблю тебя, и завтра все будет хорошо, но сейчас ты последний человек на земле, которого мне хочется видеть. Слишком уж часто я покоряюсь тебе, делаю так, как ты хочешь, молчу, или ухожу, или терплю… ну так вот: завтра я снова буду слушаться тебя, но пока что говорить с тобой не желаю. Дай мне посидеть и подумать. Так что, пожалуйста, Даша, уходи.
Она намеренно выделила последние слова.