– Нет-нет, рыжий, мы вообще не про тебя думаем, – пропела я. Ребята фыркнули от смеха, и мы ускорили шаг. Всё-таки не по себе тут было.
***
– Дион!– позвал Кай хозяина отеля, как только мы влетели в здание с улицы. – Принесите нам, пожалуйста, что-нибудь поесть!
– Как скажите, господа!– крикнул нам Дион в ответ из кухни, или другой комнаты.
Мы присели за большой стол у окна (первый этаж, логично был чем-то вроде столовой), и я собрала у всех магические плащи и убежала на второй этаж, в наши комнаты. Когда вернулась, молодая официантка, любезно улыбаясь, ставила на стол шесть тарелок какого-то вкусно пахнущего супа.
– И три бутылки молока, будьте добры,– попросила я, усаживаясь на своё место напротив Кая. – Вместе с пятью мисками.
– Хорошо,– улыбнулась девушка, и упорхала на кухню, не обращая внимания на ещё одних гостей отеля – около сорока бандитов, просящихся повторить заказ. Какой там был заказ именно, оставалось лишь предполагать, но смотря на терпение официантки, такие гости были не в первый раз. Бр-р-р, как мерзко!
Спокойно поев (и покормив фамильяров свежим молоком), слушая пьяный бред явно бандитов, мы заказали какие-то местные напитки, больше похожие на чай. Это была смесь трав. Немного терпкий привкус, но такой, же сладкий. Приятный чаек.
– Ирвинг,– позвала Диана.
– А?– отозвался тот.
– Расскажешь про этот лес, или оставим до завтра?
– Я не против, того, чтобы рассказать сейчас,– ответил мальчишка, и глотнул ещё чая.
Мы застыли в нетерпение, и сразу же отложил чашки подальше. Мне кажется, или мой слух улучшился раза в два?
– Что таит в себе этот лес, никто не знает,– начал Ирвин, опустив голову. – Некоторые выжившие говорят о том, что в самом сердце леса находится некое живое существо, которое привлекает жертву, а потом лакомится кровью и плотью животных и людей. Некоторые утверждают, что все это глупости и скорее всего это просто их реальных страх, ставшим, грубо говоря, живым. Никто не знает где конец, а где начало леса, но те, кто ступают на него, отмечают несколько стадий: сначала лес кажется самым обычным и безобидным, примерно где-то метров сто, потом наступает тишина. Полная. Когда от ветра нет, ни птиц, о животных и вовсе молчу. Именно в этих пределах леса обитает разного вида нечисть, но и это не самое страшное. Дальше третья стадия: исчезает нечисть, растения тускнеют, давление воздуха увеличивается, и наружу показываются страхи. Сначала безобидные – типа пауков, жуков, мышей и так далее, а потом реальных – разных монстров, живших в вашем подсознании в раннем возрасте и хранившиеся там до этих дней. Ваше счастье если вы выживете на этом этапе, ведь кто не лишается здравого смысла – возвращаются в крови и ужасном страхе, близком к сумашедшствию, а те, кто лишается рассудка, идут дальше. Вместе с ними уходит и правда леса Потайных Страхов...
Ирвинг замолчал.
Мы молчали.
– Нам кобза,– подытожил Вольф.
– Так вот почему лес так называется,– осенило Диану. – Потому что, дальше стадии собственно потайного страха никто и не проходит, а если и проходят, то больше не возвращаются.
В ответ мальчишка лишь кивнул.
– Тогда откуда вы знаете, что Химмалахед именно там?– задал правильный вопрос Кай. Вот именно.
Откуда?
– Знаешь... Порой есть вещи, в которые нужно просто верить, в не зависимости от их правдоподобности.
Сердце вновь наполнила грусть.
Мальчик был слишком взрослым для своего возраста. И часто это бывает лишь в затрат нервной системы.
– В любом случае выбора у нас нет,– вздохнула я. _ Нужно, значит, нужно... Но... Ирвинг, ты точно уверен, что хочешь с нами идти? Выбор моего полоумного трезубца это одно, а твой выбор уже совсем другое.
– Эля, это мой личный выбор,– моментально ответил он. – Твой трезубец тут не причем... Просто... Я хочу узнать, как всё-таки погибли мои родители, и если что-то случится... Так я буду рад в любом случае. Возможно, в первом даже больше. К тому же, никто больше меня не знает о лесе Потайных Страхов, и вам будет крайне сложно там без меня. И если сейчас вы решитесь оставить меня здесь, я все равно сбегу за вами, или же... Покончу с собой!– и он схватил ложку, и приложил её к запястью под наши удивленные взгляды. – Вот! Терять мне все равно нечего!
Слегка надавил, дабы мы прочувствовали всю драматичность сцены.
– Совсем, что ль, с ума сошёл? – пробурчал Вольп, выхватив у него ложку. И шепнул нам: – Столовые приборы этому ребёнку не давать.
– Как же он тогда есть будет?– спросил Кирилл, отодвигая ложки, вилки и ножы подальше.
– Руками,– безжалостно ответила я, давая по шее подрастающему поколению.